Гродненский
Шаноўнае спадарства! Сёння на старонках другога выпуску літаратурнай гасцёўні, прысвечанай 65-годдзю Гродзенскага медыцынскага ўніверсітэта, вы сустрэнеце новыя прозвішчы сяброў літаратурнага клуба “Катарсіс”.
Яўгенія Белагур у сваёй творчасці аддае перавагу міфалагічнай і філасофскай тэматыцы. Яна імкнецца праз прызму гісторыі зазірнуць у будучае, зразумець існасць нашага існавання на свеце. У той жа час Дзіяна Гарыслаўская лічыць, што менавіта добрыя міжчалавечыя адносіны, сяброўства і каханне здольны перетварыць наш свет у ідэальны, зрабіць кожнага значна лепшым. І гэтаму яна прысвячае большасць сваіх вершаў. У лірыцы Анастасіі Беразовай выразна гучаць матывы Пушкіна, Някрасава, Фета. Вершы поўняцца душэўнасцю, лёгкім сумам. Прыгожыя метафары, правільна падабраныя эпітэты ствараюць у чытача цудоўны лірычны настрой. Падобныя ноткі адчуваюцца і ў вершах Арцемія Полудня. Замілаванне роднымі краявідамі, сапраўдная любоў да беларускага краю гучаць літаральна ў кожным радку паэта. А добрая, вобразная беларуская мова верша толькі дапаўняе агульны ўзвышаны настрой у чытача.
Прозу гэтым разам прадстаўляюць два аўтары. Для Яўгеніі Пратасені больш блізкі жанр эсэ. У некалькіх радках яна яскрава перадае настрой, пачуцці, прымушае задумацца чытача, адчуць тыя ж перажыванні, што ўласцівы пісьменніцы. Макар Пашкевіч у сваёй творчасці пастаянна эксперыментуе. З-пад яго пяра выходзяць творы ў жанры фэнтэзі, сюррэалізму, постмадэрнізму. Ён піша і апавяданні, і п’есы. І часта звычайны сюжэт нясе непрадказальны фінал.
Запрашаем шаноўнага чытача да добрай чытанкі!
Кіраўнік літаратурнага клуба “Катарсіс” В.І.Варанец
Белагур Евгения
МОЛЧАЛИВЫЙ ВОПРОС
Я проснулся от крика,
От своих горьких слёз,
Шлёт луна с Божьим ликом
Молчаливый вопрос.
Будто водит по кругу
Меня жизни стезя.
И уйти не могу я,
И остаться нельзя.
Без тебя очень сложно,
А с тобой во сто крат.
И забыть невозможно.
И пути нет назад.
Время вспять не вернётся.
И мне боль не унять.
Лишь одно остаётся –
Просто верить и ждать.
Гориславская Диана
КАТОК
Мы с тобою уже не никто,
Время нам открывает счёт.
Знаешь, скоро зальют наш каток.
Мы пойдём беспокоить лёд.
После вынырнем мы на проспект,
Свет рекламы пронзит огнём.
Счастье здесь, а не там, где нас нет.
Потому что с тобой вдвоём.
Небо Гродно затянет покой,
У покоя короткий срок.
Может, станешь моей ты судьбой,
Если только зальют каток.
Берёзова Анастасия
В ОСЕНИ
Мне не найти, наверное, уж тех,
Кого пленит твоё очарованье,
И кто находит вечность в увяданье,
Ступив за грань того, что ты для всех.
Я вновь читаю Пушкина в ночи.
Он придаёт мне силы в ожиданье.
Сочла твою сезонность за страданье,
Стихи читаю пламени свечи.
Оно дрожит от нежности, добра,
Колышется от каждой новой строчки,
Как будто просит дочитать до точки,
Чтобы гореть хотя бы до утра.
Прошу тебя, ты только не ворчи.
Я отыщу того, кто тобой дышит
И сердца твоего стук тоже слышит
Или читает Пушкина в ночи.
Арцемій Полудзень
Вясна
Што зiма прайшла – мне не верыцца,
Я баюся аб гэтым сказаць.
Як хачу я вясне даверыцца
I убачыць, як гусi ляцяць.
Крык птушыны навокал разносiцца,
Ён хвалюе мяне кожны раз.
Слова шчырае з сэрца просiцца -
Найшчаслiўшы у свеце час.
Цягне ў лес, дзе паветра духмянае,
Дзе сцяжынка ў дзяцiнства бяжыць.
Тут у кожны куток закаханы я,
Лёгка дыхаць і хочацца жыць.
Так хвiлiна бяжыць за хвiлiнаю…
Першым громам адзначыцца май.
Мне б з чародкай узняцца птушынаю,
I агледзець з вышынь любы край!
Пратасеня Евгения
Магия утра
Магия утра для каждого человека разная. Кому-то по душе промотать утро побыстрее: сном до обеденного времени или спешкой через серые улицы и круги метрополитена. Кто-то, напротив, предпочитает насладиться им: выйти на остановку раньше и пройти пешком, захватить по пути стаканчик кофе, а ещё лучше – просто остановиться на секунду и послушать пение птиц. Утро ведь столь волшебно!
Когда я задумываюсь о магии утра, каждый раз перед глазами такая картина.
Просторная кухня в нашей квартире, лёгкие полутона от восходящего солнца, заполняют его, скользя по столешнице, посуде и плите. Мама щурится от солнечных лучей, с её губ не сходит мягкая улыбка, и она закидывает в большую кастрюлю с овсянкой пару столовых ложек кокосовой стружки, а потом режет два банана (к слову, попробуйте, уникальный рецепт!). Папа хлопочет у кофеварки, что-то опять химичит со специями, а я мысленно стараюсь угадать, какой же букет послевкусия раскроется сегодня. Я как обычно проспала, поэтому широко зеваю и расставляю на стол бирюзовые глубокие тарелки и белые фарфоровые чашки, потом раскладываю вилки и чайные ложки, наполняю полупустую вазочку на столе новой порцией овсяного печенья с шоколадной крошкой и переливаю в маленький кувшинчик сливки для кофе. Мама бережно наполняет тарелочки горячей овсяной кашей. Папа разливает по чашкам невероятно ароматный кофе и целует меня в лоб.
Кто-то наверняка махнёт рукой и скажет, что описанное выше лишь очередное проявление всем надоевшей рутины. Я, без сомнений, соглашусь, ведь каждый имеет право на своё мнение.
Но для меня магия утра родной квартиры навсегда останется самым приятным воспоминанием о детстве.
Пашкевич Макар
ЧУДАК
Ранним утром в городском парке на самую дальнюю, незаметную и заляпанную всем, чем только можно, скамейку сел ничем не примечательный человек лет сорока с зализанными назад редкими и блестящими волосами. Он был одет в коричневую куртку, которые обычно носят пожилые преподаватели университетов, потертые брюки, морщинистые туфли. Большие, с толстыми линзами очки то и дело сползали по переносице. В это же время с противоположного конца аллеи стал приближаться мужчина в длинном черном плаще, широкой шляпе, скрывающей лицо. Ситуация становилась похожей на сцену из старого фильма про шпионов.
Незнакомец шел очень быстро и уверенно. Поравнявшись со скамейкой, он остановился и спросил дёрганным, скрипучим голосом:
- Виктор?
- Ага, - кивнул мужчина. – А Вы Александр?
- Александр.
- И что конкретно вы хотите мне показать? А то вы писали очень много, но при этом ничего и не рассказали.
- На то и рассчитывал, - отвечал незнакомец. – Я должен был вас заинтриговать, я не доверяю сети, там следят за всеми.
- Ну тогда давайте ближе к делу. Вы принесли свою работу?
- Что? – Александр вдруг резко дернулся, чего его собеседник совсем не ожидал. – Нет, конечно же, я принес вам записи. Уж не знаю, как сегодня работает пресса, но надеюсь, что вы мне поможете.
- Конечно, помогу, - уверил его Виктор. – Если там нет… чего-то аморального.
- А должно быть? – спросил Александр.
- Нет, нет, не должно, просто… был один случай. Мне обещали сенсацию, вручили записи, а как я их посмотрел… ой, Господи, - Виктор покачал головой. – Но ладно, сейчас это совсем не важно. Что я должен буду делать, когда посмотрю?
- А что вы обычно делаете? Разошлите по каналам, напишите статью, интернет задействуйте. Вы журналист, вам виднее.
- М-да, тут вы правы, - подтвердил Виктор. – Ну, хорошо. Еще одну встречу устроим?
- Не знаю, я не рассчитывал, но если будет необходимость… Напишите, ящик в ближайшее время менять не буду, - Александр замолчал и вручил журналисту и, не попрощавшись, зашагал прочь.
Виктор некоторое время посидел, переваривая диалог, а потом поторопился домой.
***
Маленькая двухкомнатная квартира встретила хозяина тяжелым запахом старой бумаги, дешевого табака и грязной одежды. Жена давно ушла от Виктора. Она упрекала мужчину в том, что работа для него всегда была выше семьи, что именно из-за Виктора в их доме нет детей, денег и счастья.
Не раздеваясь и не снимая обуви, он прошел к компьютеру и поспешно подключил флешку.
Видео запустилось не сразу, да и качество картинки оставляло желать лучшего: мутный, слегка дерганый кадр, записанный на явно дешевую и старую камеру. Сама камера была установлена перед кофейным столиком, на котором лежал металлический макет человеческой руки. Всё пространство вокруг было заполнено какими-то пластинами, судя по всему, из того же металла, винтиками, маленькими гайками. Тут же лежали исписанные и изрисованные листы бумаги, разноцветные чертежи.
Спустя минуты две в кадре появился человек. По росту и манере ходьбы Виктор узнал Александра, и так как он на видео не носил длинного плаща и шляпы, журналист смог его разглядеть. У него было с длинное, худое лицо, анерексийное телосложение. Вот он подошёл к камере и заговорил уже знакомым скрипучим, дрожащим голосом:
- Эм… привет, что ли. Ощущаю себя так, как будто голый стою на площади… Кхм, ладно.
Я работаю над своим проектом вот уже несколько недель, а идея начать записывать процесс пришла только вчера. Хотя, быть может, это и к лучшему, ведь теперь никто не сможет украсть мои технологии, так как хрен разберется, с чего стоит начать.
-Что же я сделал? Ну, как сказать… - зависла небольшая пауза, после чего Александр уже совсем другим, куда более решительным голосом продолжил: - А, вот, смотрите, все из-за нее.
О выставил перед камерой свою левую руку. Отвратительное зрелище, еще похуже лица владельца. Вся рука была покрыта гноящимися язвами, кое-где виднелась желтая кость. Александр зловеще улыбался, шевелил пальцами и целой кистью, что только вызывало неподдельную жуть.
– Страшно? Да? Мне тоже. Даже не представляйте, как болит, морфин почти не помогает уже. Вот сегодня новую рубашку надевал в честь начала записи, чуть не сдох от боли, боюсь, больше не сниму ее. Чего еще сказать? Ну… Александром меня звать. Фамилию не скажу, от нее все равно толку нет. Я и имя-то выдумал. Ну… на сегодня хватит, наверное. Пока.
Запись зашипела. Виктор думал включить следующую часть, но вспомнил, что файл только один. Через мгновение видео действительно продолжилось.
Александр был в той же рубашке, но уже успел ее испачкать, помять и продырявить. Теперь он говорил громко, словно боясь, что микрофон не сможет записать звуки:
- Я ж так и не сказал, что делаю. Я собираюсь отпилить эту чертову руку и заменить металлической. Вам может показаться, что это полный бред… Мне тоже иногда так кажется, - он хрипло засмеялся, - но отступать поздно. Вам, конечно же, интересно: как протез будет работать? - Александр посмотрел прямо в объектив, будто ожидал подтверждения. – Но я вам не скажу. Хотя… ладно, в общих чертах. Короче, весь геморрой работы пришелся именно на замену нервов. Сколько ж всего я перелопатил, перепробовал … Мне кажется, что я решил проблему. По крайней мере, собака от меня смогла убежать с новой металлической лапой, - гордо заявил мужчина. – Ладно, до скорого.
Вновь помехи, и запись продолжается.
Александр теперь уже сидел на стуле, который стоял теперь вместо кофейного столика:
- Привет. Хотите знать, что получилось? Скоро покажу. Надо только доработать кое-что по мелочам. А пока я расскажу, так сказать, для потомков, как вообще у меня получилось сделать что-то подобное.
Я инженер-физик по образованию. Работал с передовыми умами еще в СССР, а после распада - с лучшими учеными мира. Но всё получилось благодаря товарищу. Он тащил для меня много материала с работы. Говорил, что трудится в сверхсекретной лаборатории, где в производстве генетически улучшенные солдаты-машины, клонированные младенцы для лабораторных экспериментов, биороботы и прочие извращения.
Честно сказать, я так и не понял, как товарищу удалось всё это добро притащить. В шутку или серьёзно, но он сказал, что переправил недоделанных клонов через созданные там же, на фирме, трансвременные порталы.
Нет, я не все нагло стырил, конечно. Я, скажем так, вдохновлялся. Читал записи, разбирал штуковины, изучал. И довольно успешно, скажу вам, - Александр покрутился вокруг себя, показывая комнату. – Ну ладно, до скорого. В следующий раз покажу протез.
Виктор поспешно нажал на паузу, сделал глубокий вдох и прошептал: “Что за бред?!” И с каждой минутой вопросов становилось всё больше и больше, но застывший на экране сумасшедший молчал, загадочно улыбаясь. Тогда Виктор стукнул по клавише и вновь уставился в оживший экран.
В комнату вернулся кофейный столик, перед которым на низенькой табуретке сидел Александр. Перед ним лежали электрическая пила, несколько шприцев, стояли какие-то бутылки, ампулы и упаковки медпрепаратов, вата с бинтами, жгуты. Александр что-то восторженно рассказывал, выводил круги и линии над обреченной рукой, имитировал правой пилу, но Виктор его не слушал. Он, почти не моргая, смотрел на стол, на пилу и не мог поверить в реальность происходящего. А Александр тем временем, замолчав, полез под стол и вытащил протез. Металлическая рука выглядела абсолютно гладким монолитом, кроме мест, где анатомически находятся суставы. Вместе с протезом Александр достал толстое кольцо и что-то вроде жилетки. Жилет он нацепил на грудь, надел металлическое кольцо немного выше локтя и соединил все это ремнями. Потом мужчина поднял глаза в камеру и опять заговорил:
- К сожалению, эксперименты показали, что для руки все равно требуется дополнительный источник питания, а вот этот модный браслетик и рубашечка, - он постучал по кольцу и жилету, - нужны для того, чтобы протез держался и в случае перегорания аккумулятора.
Следующие минут десять Александр с трудом снимал рубашку, разрезая её ножницами. Виктор разглядел руку: поражено почти все предплечье, изобретатель предугадал развитие болезни.
– Ну вот, наконец-то, - выдал Александр, когда переоделся. – Продолжим. Вы можете спросить: а чего ты не пошел к врачам? А что бы они сделали? Просто отпилить руку каждый может, а вот грамотно заменить! Это другое дело. А теперь внимательно смотрим.
Виктор не стал этого делать. Он отвернулся, даже выключил звук, когда услышал, что лезвие пилы начало набирать обороты. Сердце бешено заколотилось, ужасно захотелось закурить, хотя уже лет пятнадцать, как бросил.
- Чёрт, - прошептал журналист. Он представил, в каких муках умирал человек на видео, но тут же вспомнил: Александр-то жив.
Виктор заставил себя досмотреть конец видео, после чего поспешно назначил новую встречу.
***
- Увидели? – спросил Александр с некоторой издевкой.
- Покажите, - только и смог выдавить из себя Виктор.
Александр без лишних слов выставил перед собой левую руку и оттянул рукав плаща. Так и есть. Холодный металл сверкал в дневных лучах, мужчина шевелил пальцами и кистью. Зрелище было очень странным. Конечность явно не вписывалась в общий, скажем так, человеческий пейзаж: слишком фантастично, слишком нереально.
- Так всё получилось? – спросил он.
- Как видите, - ответил Александр.
- И что теперь?
- А теперь вы сделаете обещанное – превратите эту скромную новость в настоящую бомбу.
- Но… вы собираетесь разбогатеть на этом?
- Нет, слишком скучно. Да и богатые медицинские корпорации не пустят меня на рынок. Я для них опасный конкурент. Опять же, проблемы с сырьём…
- Тогда зачем всё это? Ученые бились столько лет в безрезультатных попытках создать что-то подобное! И похоронить такое открытие?
- Нет, они делали вид, что бились. А я хочу показать миру, что будущее давно наступило, и заставить всех лицемеров раскрыть карты, посмотреть людям прямо в глаза. Я буду использовать эту руку как кувалду, чтобы пробивать себе путь в глухих стенах лживого научного общества, - Александр ненадолго замолчал, а потом усмехнулся: - Если ты мне поможешь.
- Да вас прикончат тут же. Как и меня! – воскликнул журналист.
- Значит, умрем мучениками, - сурово ответил Александр. – Ты можешь отказаться. Я же пойду до конца в любом случае. Я не прощаюсь, Виктор, - сказал чудак, уходя. Но он через пару шагов обернулся и добавил: - Ты знаешь, как меня найти.
- Обалдеть, - выдохнул Виктор, глядя в спину высокому силуэту. Отныне для него даже солнце светило иначе.